– Андрей, взлет «Локомотива» в двух победных сезонах напрямую связывается с фамилиями Вуйтека и Коваленко. Как вы относитесь к такой оценке и можете ли коротко охарактеризовать стиль пана Владимира?
– Есть такая поговорка: «Слуга царю, отец солдатам». Работа Вуйтека в клубе укладывается в нее как по мерке. Причем отец он был в большей степени, чем «слуга»...
– Раз уж мы сбились на армейские термины, то какое звание хоккеист Коваленко имел в подразделении Вуйтека?
– Солдата, конечно. Старого солдата...
– На старого солдата тоже распространяется принцип единоначалия и субординации при любом командире. Конфликт, приведший к известным последствиям, результат его нарушения?
– У старого солдата всегда есть два пути. Первый – подойти к командиру перед атакой и прямо сказать, что, по его мнению, нужно делать и чего делать не нужно. После этого можно спокойно ждать всего, в том числе и трибунала. И второй – дождаться атаки и стрелять командиру в спину. Вторым путем я никогда не ходил. И не собираюсь.
– Давайте тогда обсудим ситуацию, которая сложилась сегодня...
– А что, появилось что-то новое?
– Ну, после опубликования официальной информации о вашем переходе гостевые книги превратились в сплошной «плач Ярославны». Да и сама-то информация была выдержана в духе тех еще времен: «После продолжительной ссылки во вторую команду... нас по обоюдному согласию покинул... Мы будем помнить всегда о том вкладе...»
– Ага. Ну, и я постараюсь, чтобы не забывали. А что до болельщиков... Плачут – значит любят. Да не принимайте это все так близко к сердцу: любовь народная – штука переменчивая. Что, в «Локомотиве» уж и болеть не за кого?
– Вот насчет «постараюсь, чтобы не забывали». Почему игроки, оставившие «Локомотив», так здорово играют против своей бывшей команды? Что их так мотивирует?
– А вот это – самый что ни на есть журналистский штамп. Между прочим, довольно обидный для хоккеистов: нас как бы приравнивают к детишкам, поссорившимся в песочнице. Между тем у ситуации есть строго спортивное объяснение. Когда в команде тренируешься, то ежедневно игровые упражнения отрабатываешь против одних и тех же хоккеистов. Через год уже знаешь их особенности лучше, чем соб-ственные. И когда переходишь в другой клуб, то становишься «главным специалистом» именно по своей бывшей команде. Ненадолго, на сезон максимум: потом меняются игроки, тренерские концепции...
– То есть игра против «Локомотива» будет для вас рядовым событием?
– На первых-то порах вряд ли. По обоюдному согласию сторон я за «Авангард» против «Локомотива» играть не буду до конца регулярного сезона.
– Недавно в одном из интервью тренер «Локомотива» сравнил свою систему подготовки коман-ды с тарасовской. Это действительно так?
– Я под руководством Тарасова не тренировался. Поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это высказывание.
– А вообще, в наше время имеет смысл возрождать «партийную» систему подготовки игроков с многомесячным пребыванием на сборах? Некоторые хоккеисты, вернувшиеся из НХЛ, уже покинули российские клубы именно потому, что такая система им вовсе не импонировала.
– Вопрос, на мой взгляд, в другом: насколько сами хоккеисты осознают целесообразность пребывания на сборах. Если осознают, то, как правило, мирятся с неудобствами: мы же все профессионалы и хорошо знаем, на что идем. Если же желание изолировать команду возникает от недоверия к спортсменам (а это всегда хорошо чувствуется), то, мне кажется, и в этом случае от сборов не будет вреда.
– Когда суперлигу закрывали на вылет, основная часть болельщиков надеялась, что произойдут радикальные изменения к лучшему: наставники будут больше доверять молодежи, снизится процент «договорняков», повысится зрелищность игр... На деле же все не так безоблачно: чередой идут тренерские отставки, опытных игроков «передвигают» в фарм-клубы...
– Закрыть лигу – еще не значит автоматически превратить ее в НХЛ. Мы пока приблизились к американцам и канадцам только в суммах контрактов. Но там они более чем наполовину обеспечиваются доходами самих клубов, то есть, по сути, деньгами болельщиков и телезрителей. У нас же хоккей убыточен, и деньги в нем по большей части спонсорские. Но такие вещи обсуждать – вне пределов моей компетенции...
– С 1972 года наш хоккей только и делает, что догоняет и перегоняет Америку. Сегодня там локаут. Цель достигнута?
– НХЛ – прежде всего коммерческая структура. Что-то вроде хоккейного завода. Как только он перестал приносить прибыль, его остановили и начали искать причину. Найдут, устранят – и он заработает опять. Что же до спортивной части вопроса, то и здесь я трагедии не вижу. Настоящие профессионалы прекрасно понимают, что готовым к игре нужно быть в любой момент. Даже если локаут затянется на месяц-другой, большинству ребят хватит двух недель, чтобы раскататься.
– И нас (я имею в виду сборную России) опять начнут бить? Не тяжело это осознавать игроку, который был еще представителем хоккейной супердержавы – СССР?
– Не только хоккейной, но и вообще супердержавы, кстати. Ну и что ж, теперь вообще сборную не заявлять? Да, мы проиграли «гонку хоккейных вооружений». Но в таком процессе кто-нибудь обязательно проигрывает, причем тем оглушительнее, чем дальше процесс зашел. Однако Россия после распада СССР не осталась вообще без хоккея. Значит, надо все это дело переосмысливать, укреплять, развивать заново... Пока мы будем задавать себе вопросы «почему?», «когда же мы опять?», «сколько же можно?», наше положение останется примерно на том же уровне. Единственный уместный сейчас вопрос – как? Как нам с тем, чем мы располагаем, играть сегодня пусть ненамного лучше, чем мы играли вчера?
– Судя по интонации, вы ответ на этот вопрос знаете.
– Конечно, не знаю. Знай его, я занимал бы в структуре российского хоккея совсем другую должность.
– Тогда совершенно прямой вопрос: лет пять-шесть назад юношеские и молодежные сборные России задавали тон среди своих сверстников. Сегодня игроки этого возраста должны быть в самом соку и стучаться в двери сборной. И где они все?
– В клубах, на хороших контрактах. Многие бы и в НХЛ заиграли, если бы не локаут.
– Вопрос-то был о сборной...
– А для того, чтобы играть в сборной, мало быть просто хорошим хоккеистом. Даже гениальным быть мало. Нужны еще как минимум два качества: профессионализм и взрослое отношение к жизни. Хотя... В прин-ципе это одно и то же. У нас же многие молодые ребята мерой своего профессионализма считают сумму, прописанную в контракте. Не все, кстати. Есть те, кому повезло с родителями или первым тренером, и они успели осознать, что главное в спорте все-таки победы, а не деньги. Поймите правильно: я не собираюсь создавать себе славу человека, которому деньги вообще не нужны. Но уж коль скоро мы говорим о сборной, то, на мой взгляд, дело и в человеческих качествах игроков, а не только в их чисто профессиональных умениях. А человеческие качества – дело тонкое. Они зависят от воспитания в семье, от первых классов школы... От детского тренера, кстати, который эти качества в одном пацане из сорока может рассмотреть, а может и не рассмотреть. Это вообще долгий разговор.
– И последний вопрос: какое место в Ярославле станет для вас знаковым? То есть какое будет возникать в памяти при упоминании о нашем городе?
– Даже не задумывался. «Арена-2000-Локомотив» – бесспорно. Все-таки я три года там работал, и дважды за это время мы становились здесь чемпионами России. Да и, наверное, ДЛС «Автодизель». Поскольку в нем начинался ярославский этап моей хоккейной карьеры. И в нем же закончился. Не так, правда, как мне хотелось бы...
//Беседовал Анатолий КОНОНЕЦ.
